- Под его песни делали детей и его именем их называли. Если вы Жан или Жанна поинтересуйтесь у своих родителей, не в честь ли известного всему миру шансонье вас назвали?
- Жан Татлян родился в Греции в армянской семье, которая после войны переехала в советскую Армению. Потом Жан, чьи музыкальные способности проявились очень рано, обучался в Киевской студии эстрадно-циркового искусства. В 18 лет стал солистом Государственного Джаза Армении. В 21 год переехал в Ленинград и, создав здесь свой оркестр, гастролировал по стране, исполняя песни собственного сочинения. В короткий срок было распродано более 50 миллионов пластинок. Как говорит сам артист: «Под мои песни люди встречались, женились и делали детей» Находясь на пике славы, в 1971 году эмигрировал во Францию, где стал солистом парижских варьете. Был первым советским артистом, который выступал на сцене Лас-Вегаса для американской публики. В 2000 году вернулся в Россию.

- Тогда все большие города - Киев, Москва, Ленинград были вообще закрыты, получить там прописку было не возможно. Я бывал на гастролях со своим оркестром в Москве, но когда я приехал в Ленинград, я влюбился в этот город.

- Почему тогда на пике своей популярности вы уехали из Ленинграда, из СССР вообще?
- Потому, с тем, что было тогда в СССР, я не мог согласиться. О том, что тогда творилось в стране, первым начал писать Солженицын. А я был не выездной певец. Я никогда не пел песен по заказу партии. Я не любил подстраиваться. Я всегда был искренен со своими слушателями. И меня прятали и никуда не выпускали. Когда в Россию приезжал Коко Трикс, меня даже не показали ему, сказали, что я на гастролях на Дальнем востоке, или что я болею.

- Какая была ваша первая заграница?
- Я уехал в Париж. После больших сцен, после оркестра я взял гитару и поменял свой репертуар. Я стал работать в русских варьете в Париже. Таким образом, зарабатывал на свой кусок бифштекса.

- А что в СССР вы получали мало денег?
- Вам сейчас этого не понять, но тогда важнее было ноги унести из этой страны, и я оставил свою квартиру и огромные гонорары. Я начал всё сначала. Одновременно с работой в кабаре «Распутин» я работал в кабаре «Московская звезда», а это большая привилегия для артиста. Я стал зарабатывать больше чем средний француз. Потом началась концертная деятельность, поездки по разным странам. Кроме этого, я занимался бизнесом, у меня был ресторан «Две гитары» в центре Парижа, возле Триумфальной Арки.

- Какая кухня?
- Старорусская. Потом в начале семидесятых я открыл ресторан в центре Нью-Йорка и назвал его «Санкт-Петербург», в честь моего любимого города. Но тогда он ещё был Ленинград.

- На каком языке вы пели во Франции и вАмерике?
- Я пою на шести языках, и, не просто зазубрив текст, я свободно владею этими языками.

- С кем бы вы хотели спеть дуэтом из российских звёзд?
- Во-первых, я пел бы с тем человеком, который поёт только живьём. Я терпеть не могу фанеру. Спел бы из дам вместе с Валерией, прекрасная женщина и прекрасный голос, из мужчин для меня была бы честь стоять на сцене с настоящими представителями этого пола - с Валерием Меладзе, с Александром Серовым. А то у нас в последнее время на отечественной сцене всё больше голубизной отдаёт.

- Как вас приняли в Америке? Ведь тогда наши страны не очень-то дружили?
- Это был 1982 год. Между странами, действительно были трения. И мне даже угрожали, когда я приехал в Америку. И некоторые американцы в знак протеста войны СССР с Афганистаном разбивали бутылки с русской водкой и поджигали их. Но залы были полные и люди были в восторге. Политика и искусство - вещи не совместимые.

- Какой шоу бизнес на Западе?
- Действительно, на Западе это называется шоу-бизнес, а у нас бизнес-шоу. На Западе категорический запрет на фонограмму. У нас это обычное дело. Большинство наших исполнителей не то, что петь, они и ходить на сцене нормально не умеют. Я лучше диск послушаю, чем заплачу бешеные деньги за билет. Петь под «фонеру» - это не уважение к зрителю. Для меня петь под фанеру всё равно, что целоваться с женщиной через стекло.

- Почему именно вы решили приехать в Новгород?
- Город ваш мне очень симпатичен, у вас очень хорошая атмосфера. Приезжаю сюда второй раз и с великим удовольствием.

- Какой ваш слушатель?
- У моего слушателя нет возраста. Если в песни есть сюжет, гармония, чувства, она подходит всем, ведь такие же чувства может испытывать каждый и в любом возрасте. Есть показательный пример. Одни мои знакомые привели на концерт свою 18-ти летнюю дочь, она сначала упиралась, но после концерта, подошла ко мне и сказала спасибо.

- Есть ли различия между русским слушателем и западным?
- Есть разные языки, но песни от сердца и для сердца слушатели любых стран поймут всегда.

- Есть ли разница между русским и западным шансоном?
- То, что в России называется шансоном – это «блатняка», тюремные песни. Не знаю, почему это назвали русским шансоном. В переводе с французского «шансон» – это песня. Шансонье – это певец. Раньше, во Франции они пели во дворах, без микрофонов. В такой песни всегда есть сюжет, переживания. А в России непонятно что.

- А барды это близко?
- Это ближе намного чем то, что сейчас в России называют шансоном.

- Как вас приняли обратно в Россию?
- Так встретили, что первую неделю концертов у меня такое было ощущение, что в зале все плакали, и я вместе с ними. Я надеюсь, что те, кто придут на мой концерт 15 февраля будут рады встретиться со мной, и мы будем делить вместе слёзы счастья после долгой разлуки.